Люди огня - Кэтлин О`Нил Гир

— Это просто закатывается солнце анит-а, — ответили ему, но в голосе шутившего не было слышно веселья.

Как раз их настроение и вызывало у него тревогу! Стройный Лес умирал два дня, под конец он непрерывно бредил, выкрикивая имя этой ведьмы Белой Телки и ее страшные пророчества.

Тяжкий Бобр Пел над ним, с трудом преодолевая отвращение, которое вызывал у него гной, сочившийся из раны в боку. Зловоние было просто чудовищным, запах гниющих внутренностей наполнял воздух. Хотя Стройный Лес и лежал в вигваме на самом краю селения, его крики и жуткие предостережения были слышны повсюду.

— Белая Телка, — пробормотал едва слышно Тяжкий Бобр. — Опять принесла беду, хоть и померла.

Он прихлопнул еще одного комара. Если бы он мог с такой же легкостью заглушить слухи и пересуды, распространявшиеся по селению и подрывавшие его авторитет! Он злобно растер мертвое насекомое между пальцев.

Хоть он и объявил, что устами Стройного Леса говорит овладевший им злой дух, сомнение закралось в души людей. С гор до них дошли рассказы о свирепой воительнице, которая кромсала воинов Племени, дрогнувших перед ее неукротимым напором и Силой. У некоторых женщин в глазах уже появился подозрительный блеск, а в их поведении прорывалась худо скрываемая досада. Не одна была избита до крови за язвительные замечания.

И как же при всем при этом ему сохранить свою власть?

— Мама! — Он поднял глаза к небу. — Что бы ты сделала? Что ты мне посоветуешь?

Но в неподвижном воздухе он не услышал ответа.

Он вспомнил церемонию Благословения. Когда громыхали барабаны, а люди Пели, он почти слышал голос матери. Если бы только он мог разобрать слова! Но тогда было другое время, когда в Силе Племени никто не сомневался. Теперь, когда он проходил сквозь толпу, в глазах людей сквозь прежние уважение и почтение просвечивало и нечто новое — сомнение.

Но почему они начали сомневаться в нем именно сейчас? Дичь непрерывным потоком шла по тропе. Мяса на зиму было заготовлено более чем достаточно. Его воины по-прежнему грабили процветающие селения анит-а. Он мог отозвать своих воинов и разослать небольшими отрядами вдоль больших рек, чтобы убить последние стада бизонов. Он мог быть по-прежнему уверен в своей Силе и в предвидении своей матери.

Бизоны еще вернутся. Он очистил Племя от женской скверны. Вышний Бизон увидит их смирение и прекратит засуху, прикажет своим детям размножаться. Бизоны будут водиться в изобилии, пока Племя будет беречься от скверны. Это сказала ему мать, кода он был совсем молодым.

— Чего ради тогда продолжать истреблять анит-а? — спросил голос разума.

— Потому что они — преграда на нашем пути. Они не пускают нас на земли, которые принадлежат нам. Потому что они осмелились противостоять мне! — Он погрозил кулаком стене гор перед ним.

Барабанный бой церемонии Благословения все звучал в его памяти, убеждая его в сплоченности Племени, в его Силе. Да, в тот день они все были едины: их еще не осквернило зловещее прорицание умирающей ведьмы.

Он остановился, глядя на пламенеющие на небе облака, и вспомнил, как огромные костры, горевшие во время церемонии Благословения, затмили даже сияние Звездной Паутины.

— Да. Благословение. Это способ изгнать скверну, привнесенную Стройным Лесом, которым овладел злой дух.

Он умиротворенно улыбнулся, благодаря мать за то, что она подала ему этот намек. Таким образом он сможет укрепить Силу Племени, снова объединить его. Они общим Танцем прогонят скверну предсказаний Стройного Леса, а заодно и скверну Белой Телки.

Он решительно ударил пухлым кулаком по ладони, а затем раздавил еще одного комара. Он уже слышал бой барабанов, ощущал Силу Танцующего Племени. Женщины узнают свое место!

Сила Тяжкого Бобра обновится. И может быть… может быть, на этот раз ему удастся разобрать слова матери, если он предварительно очистится, попотеет и попостится.

— Спасибо, мама, — прошептал он гаснущему свету облаков.

Конечно, понадобится какое-то время для подготовки. Он не мог просто отозвать военные отряды с гор и оставить тыл неприкрытым. Такое поведение могло бы придать анит-а смелости. Но вот если к воинам прибегут гонцы и скажут, что Племя Танцует Благословение, возможно, это будет означать окончательное поражение анит-а.

Танцующий-с-Огнем шел впереди по тропе, поднимавшейся в гору за пещерой Белой Телки. Что-то звало его туда. Огромный черный волк предупреждающе повизгивал. Он посматривал пронзительными глазами в лицо Танцующего-с-Огнем и топорщил шерсть. Почему? Что он такое узнал?

Западный горизонт горел великолепным светом заката, отражавшимся в облаках. Это зрелище заставило обоих остановиться на пригорке, через который проходила тропа. Была ли это игра воображения — или и в самом деле мужское лицо взглянуло на них из клубившихся облаков? Два Дыма ощутил пробежавшую по спине дрожь: воздух вокруг был наполнен Силой. Какое-то ужасное беспокойство отразилось в позе Танцующего-с-Огнем, когда он взглянул на сверкающие облака и на ослепительное лицо, выглянувшее из них.

Волнение нарастало тем сильнее, чем выше они поднимались. Охваченный тревогой, Танцующий-с-Огнем не произносил ни слова. Затем, когда они обнаружили, что в пещере Белой Телки никого нет, а на земле перед входом расплылось кровавое пятно, зловещее предчувствие целиком овладело обоими.

Два Дыма сделал еще несколько шагов — и остановился. Старуха лежала на спине, озаренная карминным отблеском пламеневших облаков. Койоты и вороны уже давно обнаружили ее. По одежде тянулись белые полосы птичьих испражнений. Лицо и ноги были обглоданы. Хотя внутренности тоже не остались нетронутыми, древко дротика все еще торчало из живота.

— Нет! — вырвался крик у Танцующего-с-Огнем.

Два Дыма, позабыв о боли в колене, заковылял вперед. В его сердце возникла щемящая пустота. Он остановился у границы круга из камней. Кто-то положил голову Белой Телки на центральный валун, обернув ее лицом к западу, чтобы ее душа могла созерцать закат. Вокруг черепа развевались космы седых волос.

Она умерла несколько дней тому назад. Оскаленные десны поблескивали в кровавом свете заката. Пустые глазницы таращились на солнце. Гримаса смерти смеялась над днем кончины.

Почувствовав зловоние разложения и вороньих испражнений, Два Дыма зашатался. Ему казалось, что он повис над пропастью, что часть его души оторвалась и унеслась по ветру…

Танцующий-с-Огнем подошел к нему и стал рядом. Горе Зрящего Видения еще усугубило страдание старика. Черный волк стал жалобно подвывать, как будто плакал.

— Я не думал, что люди Племени уже принялись убивать и своих, — невольно вырвалось у бердаче. Эта мысль промелькнула у него в голове — а что-то ведь надо было сказать.

— Они заблудились, — прошептал Танцующий-с-Огнем. — Другим приходится за это расплачиваться.